Клан новых амазонок - Страница 58

Бурхон замолчал. Молчал и Дронго, потрясенный его исповедью. Теперь многое становилось понятным. Пашков нанял убийцу, чтобы раздавить своего компаньона и не платить ему полагающиеся деньги. Но, по роковой случайности, в этой машине оказалась и жена самого Пашкова. Вот и не верь после этого в Бога, подумал Дронго, вот так иногда случается в жизни. Он посмотрел на заключенного, сидевшего перед ним. Несколько лет разницы, а такое ощущение, что он старше на целую жизнь, вздохнул Дронго. Говорить больше было не о чем, все уже сказано. Он поднялся, подошел к несчастному и положил ему руки на плечи.

– Если тебе будет легче, то послушай меня, Бурхон. Я прощаю тебе твои грехи. Как хаджи, совершивший паломничество в Мекку, как кербелаи, совершивший паломничество в Кербелу, как мешади, совершивший паломничество в Мешхед. Ты прощен. Грех остался на том человеке, который предложил тебе сто тысяч, зная о болезни твоей дочери. Он и есть истинный грешник.

Бурхон поднял голову. В глазах его стояли слезы.

– Спасибо, – сумел выдавить он, – я сразу понял, кто именно тебя послал. Спасибо. Теперь я умру спокойным.

Дронго вышел из камеры опустошенным. Господи, как же работают священники, принимая исповеди кающихся грешников! Брать такую тяжесть на свою душу… Как они физически все это выдерживают!?

Он прошел к Вейдеманису. Тот несколько озадаченно посмотрел на Дронго и с удивлением спросил:

– Что случилось? Ты вышел оттуда с таким лицом…

– Я отпустил ему его грехи, – признался Дронго.

– Какие грехи? О чем ты говоришь? Как ты мог отпустить ему грехи? Ты разве мулла или священник?

– Я – человек, который попытался его понять, – ответил Дронго. – Иногда бывает нужен именно такой посредник.

Когда они вышли из колонии и уселись в старый «уазик», он еще долго молчал. Затем попросил водителя остановить машину прямо в степи, вышел из салона и пошел вперед, глядя себе под ноги. Вейдеманис нахмурился – он еще никогда не видел своего друга в таком состоянии.

– Нужно его вернуть, – обратился он через некоторое время к водителю, когда Дронго отошел достаточно далеко.

– Не трогай его, – посоветовал водитель. – Разве не видишь? Человеку очень плохо, он не в себе. Так иногда бывает, когда берешь на себя чужую боль.

Дронго вернулся через сорок минут. Подошел и молча сел в машину. Только в дороге, когда они проехали половину пути, он обратился к Вейдеманису:

– Завтра соберем всех в том самом коттедже, где убили Пашкова, и я все расскажу. Нужно будет предупредить Тихомолова, чтобы он собрал всех гостей. И сам тоже приехал.

Вейдеманис молча кивнул и больше ни о чем не спрашивал до самого отъезда.

Глава 19

Дронго настоял, чтобы все собрались в тот самом коттедже, где произошло убийство. На роскошном «Мерседесе» прибыла Кира Пашкова с двумя телохранителями и водителем. Она молча кивнула мужчинам, уже находившимся в доме, и прошла к стулу, стоявшему во главе стола, не сомневаясь, что именно здесь ее место. Тихомолов, Дронго и Вейдеманис ждали остальных. Почти сразу за ней приехал Турелин. Было заметно, как сильно он нервничал – оглядывался по сторонам, вздрагивал при малейшем шорохе, словно ждал неизвестного убийцу, который вылезет из какого-то угла и нанесет ему удар прямо в присутствии следователя и экспертов.

Царедворцев приехал со своей дочерью, которая принципиально решила не отпускать отца одного, ссылаясь на его высокое давление и подскочившее содержание сахара. На другой машине прибыла Виолетта. Она была скромно одета, держалась достаточно тихо; кивнула Царедворцеву и его дочери, проходя и усаживаясь рядом с Турелиным. Ольга повернула голову, не ответив на ее приветствие, и громко прошептала:

– Есть еще на свете такие нахалки…

Роберт Криманов прибыл в большом белом «БМВ», очевидно, рассчитывая произвести впечатление. Он вошел в гостиную с высоко поднятой головой, прошел к столу, поздоровался с каждым в отдельности и устроился рядом с Кирой, о чем-то тихо с ней переговариваясь.

Харазов приехал вместе с ним, но задержался у машины, давая указания водителю. Появившись, он сразу прошел к Кире и поцеловал ей руку. Она чувствовала себя здесь как королева, у которой милостиво просили разрешения присутствовать на церемонии. Харазов сел с другой стороны. Говорили, что она уже дала согласие на его назначение исполняющим обязанности руководителя компании.

Румынский посол приехал в своем автомобиле с государственным трехцветным флагом своей страны. Он удивил всех, так как вошел в дом не один. Тудор Брескану появился в коттедже вместе с двумя женщинами. Следом за ним шли Илона и понурая Тереза, приехавшая с подругой в посольской машине. Увидев Терезу, Харазов нахмурился, но ничего не сказал. Тереза даже не посмотрела в сторону сидевших Пашковой и Харазова. Она прошла к другой части стола, где разместились посол, Илона и она сама. Последней вышла с кухни Алевтина Остаповна, которая просто встала у дверей, прислонившись к стене, и внимательно наблюдала за всем происходящим.

– Может, начнем наше представление? – недовольно произнес Царедворцев. – Мы все приехали сюда по вашему приглашению, – обратился он к Тихомолову. – Только не понимаю, почему нужно подвергать нас еще и такому испытанию. Мы могли бы собраться где-нибудь в другом месте – например, у меня. Необязательно было еще раз сюда тащиться.

– Это идея господина эксперта, – показал на Дронго Тихомолов.

– Как всегда. Наши чиновники готовы сразу уйти от ответственности, как только их немного прижимают, – громко сказала Ольга.